В далёком 1620 году только что возведённый в сан архиепископ Киприан выехал из Москвы к месту службы, в юный город Тобольск, который был выбран центром новообразованной сибирской епархии. С собой Киприан вёз полученные от патриарха Филарета архиерейский жезл и именной крест со святыми мощами. Крест и верхушка жезла были сделаны из серебра, украшены позолотой и чеканными надписями. А 1994 году Тобольск посетил патриарх Алексий II, получивший в дар от епархии необычный посох – трость из резной кости мамонта, увенчанную драгоценной рукоятью, которую изготовил местный ювелир Анатолий Литвинов.

Между этими двумя событиями помещается едва ли не вся история освоения Сибири - военные походы, пушной промысел, градостроительство, географические открытия и экспедиции на край света, ямская гоньба по длинным, как жизнь, трактам, становление торговли, ремёсел, развитие образования, науки, искусства, проникновение к подземным богатствам Севера…

На этом насыщенном событиями фоне сибирское ювелирное дело и совсем узкая тема – тобольское серебро предстают эпизодом, столь же малозаметным, как и крохотная точка, обозначающая город Тобольск на большой карте России. Но стоит вглядеться внимательнее, и будто на экране компьютера, масштаб карты начнёт стремительно меняться, точка превратится в неровный абрис, абрис развернётся схемой кварталов, рассыплется сетью улиц с номерами домов и названиями памятных мест. Придвинешься ещё ближе, и за городской топонимикой проступят человеческие образы, лица, судьбы.

 

Так и рассказ о драгоценном искусстве тобольских мастеров из скупой строчки в историческом обзоре стараниями знающих и увлечённых людей вырос в подробную летопись, которая не только содержит интересные факты из прошлого Сибири, но и даёт возможность полюбоваться удивительными произведениями из коллекций четырёх музеев и частного собрания Аркадия Елфимова, руководителя общественного фонда "Возрождение Тобольска".

В 1997 году фонд выпустил книгу "Ювелирное искусство в Тобольске. Традиции и современнось" с обстоятельной главой о тобольском серебряном ремесле в XVII-XIX веках, написанной тюменским коллекционером Владимиром Ефремовым. А в минувшем году увидел свет большой красочный альбом "Тобольское серебро с XVIII века до наших дней". К работе над этим коллекционным изданием (официальный тираж – всего 50 экземпляров!) удалось привлечь специалистов Государственного историко-культурного музея-заповедника "Московский Кремль", Государственного исторического музея, Красноярского краевого краеведческого музея и, конечно же, Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника.

Изделия тобольских серебряников присутствуют и в других собраниях, например, в Государственном Эрмитаже. Но частенько владелец старинного раритета не может установить его происхождение из-за отсутствия клейма. Даже на отборных экспонатах, удостоенных хранения в столичных музеях, далеко не всегда имеются отметки, указывающие на мастера-изготовителя или хотя бы на город, где он работал. К счастью, опытные искусствоведы способны атрибутировать произведение, исходя из характерных особенностей стиля и технологического исполнения. Увы, не всегда предметы старины, безмолвные странники во времени, попадают в знающие руки…

Дары священные

Вещи из серебра и золота были в ходу у народов Сибири задолго до прихода русских. Достаточно вспомнить украшения из древних саргатских курганов (культура скифского типа), отосланные ко двору сибирским губернатором Матвеем Гагариным. Сегодня эти уникальные находки хранятся в Государственном Эрмитаже. Один из главнейших богов мансийского пантеона Мир-Суснэ-Хум объезжал свои владения верхом на крылатом коне. В святилищах специально устанавливали серебряные блюда, на которые, по преданию, спускаясь с небес, становился копытами чудесный скакун.

На территории тобольского края месторождений серебра не было. В былые века драгоценный металл завозили и с запада, и с востока, в частности из Китая. Этот поток не прервался даже в XVIII столетии, когда в Восточной Сибири открыли несколько серебряных рудников и построили сереброплавильные заводы. Известно, что в 30-40-х годах, во время войны китайской династии Цин с джунгарами, русские чиновники задёшево скупали золото и серебро у маньчжуров, которые нуждались в лошадях и продовольствии больше, чем в предметах роскоши.

Придя на новые земли, русские поселенцы вслед за острогами начали возводить храмы, которые наполнялись предметами культа и церковной утварью, присылаемой из центральных областей страны. Крест и жезл Киприана стали первыми реликвиями сибирского православия, которые почти три столетия хранились в Тобольской архиерейской ризнице. Каждый новый сибирский архипастырь в знак вступления в должность торжественно брал в руки жезл, пожалованный Киприану отцом первого царя из рода Романовых.

На дореволюционных фотографиях из фондов тобольского музея-заповедника запечатлён напрестольный крест, общий дар патриарха Филарета и молодого самодержца Михаила, а также предметы второй половины 17 века, в частности крест, чаша, потир, дискос 1646-48 годов, обозначенные как дары архиепископа Герасима, напрестольный крест 1679 года – дар царя Фёдора Алексеевича, крест и панагия 1698 года – дары князя Черкасского, митра, украшенная 532 алмазами, 8 изумрудами, 31 яхонтом и тремя тысячами жемчужин – дар князя Гагарина.

О дальнейшей судьбе этих сокровищ книга не сообщает. Скорее всего они затерялись в водовороте бурных революционных лет. Зато уцелел восьмиконечный напрестольный крест, именуемый в старых источниках крестом воеводы Ивана Борисовича Репнина. На оборотной стороне креста виден полустёртый травяной орнамент и разбитая на две части надпись, извещающая о том, что в 7183 году (по новому счислению в 1674-м) "сей животворящий крест построил боярин князь" Репнин для Вознесенской церкви в городе Тобольске. Вероятно, с лицевой стороны крест потерял вид, и ровно через сто лет его переделали. Мастер, взявший на себя работу над литым распятием, черневыми и чеканными изображения, поставил на кресте именное клеймо "МП" и год – 1774. Сегодня уникальный предмет, несущий на себе знаки двух веков, хранится в тобольском музее-заповеднике.

Если, по общему мнению, расцвет серебряного дела в центральной России начинается уже в XVI веке, то "золотая" пора тобольского ювелирного промысла приходится на XVIII столетие. В это время выделяется три основных центра работы с серебром – Москва, Русский Север (прежде всего Великий Устюг, Вологда, Вятка) и Сибирь, где нашли самобытное продолжение великоустюжские и отчасти украинской традиции. Огромную популярность в XVIII веке приобрёл черневой декор, многие изделия, выполненные в этой технике, признаны настоящими произведениями искусства. Но золото и серебро всегда были ценностью сами по себе, и изготовленные из них вещи частенько попадали на переплавку в силу личной или государственной нужды, а то и просто по причине износа или повреждений.

Божий промысел

Самый ранний из дошедших до нас образцов тобольского серебра датируется 1733 годом. Это дарохранительница, созданная для церкви Знамения Богородицы мужского Знаменского монастыря в Тобольске "рукоделием попа Аврамия", которого, как полагают, привёз в Тобольск с Украины митрополит Антоний Стаховский. Дарохранительница выполнена в украинской манере – в виде поставленных друг на друга ковчегов, а в надписи, выбитой на задней стенке, названа "гробницей" – именно так именовали священные сосуды для причащения на Украине. "Поп Аврамий" был искусным чеканщиком, он украсил дарохранительницу великолепным барочным орнаментом и библейскими сценами. Плоское двустороннее завершение – ажурная надстройка над "ковчегами" – изображает воскресение и вознесение Иисуса.

Этот уникальный экспонат хранится в фондах Московского Кремля, как и наперсный крест 1766 года – стариннейшее произведение тобольского черневого искусства. Крест украшен семнадцатью миниатюрами, отличается мастерством исполнения и продуманностью композиции. По предположению И.Д.Костиной, авторами креста могли быть Алексей Смердов (клеймо "АС") и пробирный мастер Лев Власов (клеймо "ЛВ"), а вероятными заказчиками Михаил Миткевич, архимандрит Знаменского монастыря в Тобольске, или Софроний, архимандрит тюменского Троицкого монастыря.

Чернением украшена и дарохранительница 1770 года. Прототипом для неё, судя по всему, послужило творение "попа Аврамия", но декор выполнен уже в стиле рококо. Тематика изображений, покрывающих все доступные поверхности дарохранительницы, заставляют вспомнить о кресте мастера "АС". Возможно, у этих двух предметов был один заказчик.

К 60-м годам XVIII столетия относятся также кадило и напрестольный крест, изготовленные в Тобольске для туруханского Троицкого монастыря, а ныне хранящиеся в Красноярске. Почти килограммовое кадило, в котором соединились черты барокко и рококо, помечено клеймом "М.Г." и гербом Сибири. Тобольскому умельцу, отмечает Н.Н.Исаева, удалось создать образно и пластически неординарное, технически совершенное произведение прикладного искусства.

Доказательством мастерства тобольских серебряников служит и крест с великолепно отлитой фигурой Христа и чеканными орнаментами виртуозного исполнения. Цельность композиции, выверенность пропорций, удачное использование драгоценных камней и жемчуга, уверенная комбинация разнообразных техник – чеканки, резьбы, канфарения, золочения, литья, чернения – говорит об отменной профессиональной выучке и тонком художественном вкусе безымянного автора. Правда, Н.Н.Исаева предполагает, что у тобольского креста был высококлассный прототип, скорее всего украинского происхождения, но это не умаляет его достоинств.

В коллекции Аркадия Елфимова преобладают серебряные оклады к иконам. На скупо украшенном окладе к иконе Николая Чудотворца, изготовленном в 1773 году, стоит клеймо "ПЧ", такое же, как на чеканных чашках и черневом стакане из коллекции Государственного исторического музея и на окладе к иконе "Богоматерь Страстная", хранящейся в тобольском музее-заповеднике. В списке серебряников 1806 года встречается некто Марко Петров Черкашин. Возможно, наш "ПЧ" был его отцом, Петром Черкашиным.

Оклад к иконе "Богоматерь Тихвинская" 1774 года барочной роскошью декора напоминает убранство католических храмов. Н.В.Сухорукова указывает на типично европейскую деталь – нимб Богоматери венчает корона, которую поддерживают ангелы. Клеймо мастера составлено из латинских букв – "MU/W". Известно, что в Тобольске работали иноземные серебряники – поляки, немцы. Были ювелирных дел мастера и среди сосланных в Сибирь пленных шведов. Предполагают, что не все они воспользовались разрешением вернуться домой, а значит, загадочный "MU/W" вполне мог быть потомком одного из солдат Карла XII.

Серебро для губернатора

Князь Матвей Гагарин, без сомнения, прибегал к услугам шведских мастеров. Он перевёл в Тобольск около тысячи пленных и, как утверждают, всячески поддерживал их в занятиях ремёслами. В это самое время губернатор строил себе резиденцию, которую именуют не иначе как дворцом, и желал украсить новое жилище на европейский манер.

Подобно многим сибирским управителям, он вёл жизнь, которая пристала скорее не чиновнику, а вассалу далёкого государя, в своей вотчине полностью самовластному, - за что в конце концов и поплатился. О богатстве князя, основанном во многом на "бугровом" золоте, ходили легенды. Обед ему подавали на пятидесяти серебряных подносах. Из серебра были сделаны колёса его кареты и подковы лошадей. Усыпанные бриллиантами образа в его спальне стоили 130 тысяч рублей – это в петровские-то времена! Роскошества тобольской верхушки дали новый толчок развитию местного ювелирного дела. Спрос на посуду, столовые приборы, подсвечники, табакерки позволил мастерам во всём блеске раскрыть свои дарования.

Щедрые дары, отправленные в столицу, не спасли Матвея Гагарина от ареста и лютой казни. Его несметные сокровища сгинули без следа. Таков уж был суровый обычай минувших веков: многие вельможи заканчивали свою карьеру в тюрьме, в ссылке или на плахе. Денису Ивановичу Чичерину, служившему в должности сибирского губернатора с 1763 по 1781 годы, тоже довелось пережить опалу, но участь его оказалась более счастливой. Выйдя в отставку, он поселился в родовом имении в селе Ильинском близ города Белева на реке Оке и умер своей смертью четыре года спустя. Его имущество не было конфисковано или расхищено. Нажитое в годы губернаторства серебро Чичерен увёз с собой и тем самым сохранил для будущих времён.

Семье почившего вельможи, видимо, пришлось расстаться с частью ценностей. Однажды на Нижегородской ярмарке известный московский коллекционер Пётр Щукин приметил "серебряный четырёхугольный ящичек XVIII века, с наружными черневыми изображениями на всех шести сторонах ящичка планов сибирских городов: Тобольска, Тюмени, Тары, Туринска, Томска, Енисейска, а внутри ящичка, под слюдой, - миниатюрный портрет сибирского губернатора Дениса Ивановича Чичерина".

Дело было во второй половине XIX столетия. Щукин заинтересовался чичеренским наследием, и постепенно в его собрании появились ещё несколько "ящичков с портретами Д.И.Чичерина, а также серебряные с чернью чарки китайского типа и стаканы в стиле Людовика XV с гербами и шифрами этого губернатора". В 1905 году Щукин передал свою коллекцию в дар Государственному историческому музею, тогда ещё императорскому. Со временем фонды ГИМа пополнились и другими предметами сибирского черневого серебра, и многие из них были некогда изготовлены по заказу губернатора Чичерина.

Как Запад сошёлся с Востоком

Просвещённый сановник отдавал предпочтение модному чернению, тем самым влияя на формирование тобольской художественной школы, отмечает Г.М.Крюк. Сибиряки ориентировались на новые достижения серебряников из Великого Устюга, более всего славного в эту пору именно черневым искусством. Затейливые узоры и сюжеты гравюр, украшающих бульотки, сахарницы, чайники, кофейники из чичеренских сервизов, часто заимствовались из иллюстрированных заграничных книг. В большой моде были галантные и охотничьи сценки, пастушеские пасторали, восточная экзотика, вычурные формы и причудливые орнаменты.

Типичный пример – круглый чайник, сделанный мастером Петром Шамгиным в 1776 году в великоустюжском стиле с включением изображений из западноевропейской печатной графики. На крышке – накладная серебряная ветка с листьями и деревянной шишечкой в виде жёлудя. Поверхность чайника сплошь покрыта гравировкой – цветочные гирлянды, завитки, пальметки, две галантные сцены на фоне трельяжной сетки. Мастер Шамгин, как видно, был у Чичерина в фаворе. Он создал для губернатора по крайней мере один сервиз. В московском кремле хранятся бульотка, чайница, молочник, чарки, сахарница со щипцами для сахара, курильница, щипцы для снятия нагара со свечей, - все работы Шамгина.

Предметы оригинального чайно-кофейного сервиза 1778-1779 годов оказались разбросаны по разным музеям. ГИМу достался прекрасно сохранившийся золочёный молочник на трёх ножках, украшенный картинами сибирской охоты с любопытными этнографическими подробностями. В музее кремля хранятся кофейник и заварочный чайник. На изделиях стоит клеймо "D.E.S". Известно, что в 1780 году его обладатель создал для церкви Богоматери Знамение в селе Абалаке роскошную водосвятную чашу с узором из крупных рельефных тюльпанов и ручками в виде крылатых женщин с рыбьими хвостами.

Обращают на себя внимание серебряные ларцы в форме цибика – плетёного короба для перевозки чая. Медальон на ларце 1771 года из собрания ГИМа отмечен сибирским гербом, а также монограммами губернатора Чичерна и его супруги Екатерины Степановны. Этим же годом датируется табакерка-цибик, хранящаяся в московском кремле. Монограмма "ДЕЧ" даёт основание предполагать, она принадлежала кому-то из родственников Чичерина. И.Д.Костина указывает, что имитация в серебре других материалов, в том числе различных плетений, приобрела широкое распространение только во второй половине XIX века. "Можно сказать, что тобольские серебряники предвосхитили это направление в русском ювелирном искусстве".

Вероятно, появление ларцов-цибиков связано со всеобщим увлечением Китаем, откуда вместе с чаем пребывали изысканные произведения декоративно-прикладного искусства. Восточные, в том числе китайские мотивы становятся неотъемлемой частью западноевропейской художественной культуры. С 1735 года в состав торговых караванов, которые ежегодно посылало в Китай правительство Российской империи, включались мастера-серебряники, обязанные изучать секреты китайского ювелирного дела. В числе этих мастеров были и тоболяки.

Усвоив элементы китайской эстетики, традиционные образы китайской мифологии, они создавали новые изделия, необычные по форме и декору. К таковым относятся чарки для вина в виде половинок плодов дикого персика, напоминающих о волшебном персике бессмертия. Ручкой каждой чарке служила стилизованная ветка с листьями и цветами.

Около десяти подобных сосудов, выполненных в Тобольске, хранятся в кремле, в Эрмитаже, в Смоленском музее-заповеднике, в частных коллекциях. На чарках без авторского клейма, но с гербом Чичерина на донышке, изображены виды сибирской природы, северное сияние и фигурки лыжников в национальной одежде местных коренных народов. На другой губернаторской чарке из собрания ГИМа имеются знаки орденов Святой Анны и Святого Александра Невского. Первый бел пожалован Чичерину за "сысканные и приведение в её подданство неизвестные до того времени Алеутские острова", второй – за "храбрый отпор злодею Пугачёву".

Городок в табакерке

Просвещённому екатерининскому веку не к лицу были мужицкие восстания и варварские казни мятежных главарей. Императрица повелала придать забвению пугачёвский бунт. Иное дело – географические изыскания у дальних пределов евразийской державы, героические экспедиции по диким и суровым местам, затеянные для того, чтобы измерить и описать наконец владения российской короны, сколь необъятные, столь и непознанные.

Деяния первопроходцев следовало поощрять и прославлять. Для сибирского общества XVIII столетия составление карт, рисование ведут, создание регулярных планов городов было делом столь же актуальным, как двести лет спустя добыча нефти и газа. А каково было губернатору сознавать, что территория, данная ему в управление, величиной превосходит всю остальную страну!.. Словом, если бы в тобольском серебре не отразилась географическая тема, её следовало бы придумать. Появилась целая серия табакерок с видами городов и фрагментами карты Сибири. А в начале XIX столетия эту моду подхватили и в других губерниях.

Работа мастера, применявшего клеймо "СК", выполнена именно в этот период. В серебряной коробочке размером с ладонь целиком умещается город Тобольск, да что там – вся Сибирь! На внешней стороне крышки изображён вид Тобольска со стороны реки. Карта Сибири разделена на две части. Первая нанесена на внутреннюю сторону крышки, вторая – на тыльную сторону самой коробочки. На стенках – пейзажи и сценки из жизни сибирских народов, на закраине крышки обозначены тракты, реки и военные поселения.

На более ранних табакерках – их датируют 60-80-ми годами XVIII века – нет авторских клейм. Если в фондах московского кремля хранятся две тобольские "картографические" диковины, то ГИМ может похвастаться целым набором коробочек для табака, собранных стараниями Петра Щукина. На двух – географическая карта Сибири, включающая Дальний Восток с прилегающими морями и островами. По некоторым признакам (узкое изображение Камчатского полуострова, береговая линия Чукотского полуострова почти совпадает с меридианом) специалисты установили, что основой для гравюр послужила Генеральная карта Второй камчатской экспедиции. Интересно, что автор одной табакерок сумел передать без искажений все географические детали, так что, при желании, серебряную карту можно было использовать по прямому назначению.

Мастера, украшавшие табакерки планами городов, скорее всего отталкивались от разработок специальной комиссии, которой было поручено составить новые градостроительные планы для всех губернских и уездных городов. Многие населённые пункты действительно подверглись перестройке "в духе регулярности". В 1766 году в сибирской столице случился большой пожар, и Чичерину прислали указ, подписанный собственной рукой императрицы, - "сделать всему городу Тобольску новый план". Особое внимание уделялось ансамблевой застройке центральной части города. Были возведены двух- и трёхэтажные здания для казённых учреждений, новый губернаторский дом. Однако визитной карточкой Тобольска, снова и снова появляющейся на "градостроительных" табакерках, стала панорама тобольского кремля, глядящего с холма на сеть улиц нижнего города.

Все табакерки выполнены по одному принципу: на крышке план Тобольска, под крышкой портрет губернатора Чичерина, на дне и стенках чертежи прочих городов губернии. На гравюрах переданы особенности рельефа местности, изображены реки, растительность.

Подобные графические планы веком раньше составлял знаменитый тобольский картограф и архитектор Семён Ремезов, автор "Чертёжной книги Сибири", содержащей 24 карты и 18 городских чертежей. В 2003 году фонд "Возрождение Тобольска" переиздал труд выдающегося земляка, а три года спустя выпустил другую его работу под названием "Служебная чертёжная книга", в которой на плане сибирской столицы обозначены Серебряные ряды.

Связь времён

Увы, ничто не длится вечно. В течение XIX века серебряное дело в Тобольске постепенно угасает, и нам остаётся лишь благодарить судьбу за то, что материальные свидетельства его расцвета уцелели до нынешних времён. В альбоме "Тобольское серебро…" впервые опубликованы фотографии ста с лишним уникальных экспонатов. И, что не менее важно, приведены результаты поисков по установлению личностей мастеров – списки тех, кто работал в Тобольске в первые годы XIX века, а также указатель авторских клейм, составленный Владимиром Ефремовым по материалам различных исследований.

Эти исследования отсылают не только к коллекциям музеев Москвы, Тобольска, Красноярска, но и к другим российским собраниям. История тобольского серебра множеством драгоценных нитей сплетена с историей всей нашей огромной страны. И тот, кто решится проследить ход этих нитей, следуя их причудливым извивам, наверняка сделает ещё немало интересных открытий. И может быть, найдутся энтузиасты, которым захочется разгадать секреты старых мастеров...

Художник и ювелир Анатолий Литвинов родился на Украине, но уже 35 лет живёт и работает в Тобольске, с увлечением постигая историю сибирского края. При его мастерской действует небольшой музей, в котором выставлены предметы старины, найденные в окрестностях Тобольска.

Случается, из прошлого приходит вдохновение. Однажды в 1779 году дочка губернатора Чичерина потеряла драгоценную безделушку, которой, должно быть, очень дорожила, и любящий отец поспешил издать распоряжение: "Ея превосходительство Глафира Денисовна Чичерина обронила с головы паучка, сделанного из серебра и камней. Ежели кто оный найдёт, награждения дано будет двадцать рублей". Удалось ли кому-то получить обещанную премию, неизвестно. Но отголосок этого давнего происшествия подвиг нашего современника Анатолия Литвинова на создание целой энтомологической серии из золотых брошей в виде бабочек, стрекоз, жуков.

Ювелир поставил перед собой цель – создать собственный сервиз из серебра, который не был бы простыми повторением старинных образцов, а творческим осмысливал и продолжал лучшие традиции тобольских серебряников.

Газета «Дюжина», № 6, 19.02.2010