«ЧТО-ТО ВРОДЕ ПОМЕШАТЕЛЬСТВА…»
Марина Маслова о встрече с Фёдором Конюховым
В деревне за рекой Окой
Очарованным русским странником назвал Фёдора Конюхова писатель и публицист Александр Проханов. «Когда мне довелось встретиться с Конюховым и побеседовать с ним, мне казалось, что вокруг него трепещет едва различимое сияние».
Когда-то Савву Васильевича Ямщикова прозвали реставратором всея Руси. Сегодня похожим образом мне хочется назвать и отца Фёдора…
С неугомонным странником всея Руси отцом Фёдором Конюховым посчастливилось встретиться в середине июня нынешнего года. Казалось бы, событие из самых удивительных и в общем-то приятных. Не всякому желающему увидеть живого Фёдора Конюхова удаётся осуществить свою заветную мечту. Вон, даже почтенный Александр Проханов признаётся, как долго искал встречи с героем своего будущего очерка «Божественный скиталец», отразившего, впрочем, в большей мере самого автора, его жизненные скитания, нежели фигуру неутомимого борца со стихиями природными и человеческими, то есть страстями тела и души…
Заглянешь в инет, почитаешь отзывы счастливчиков, коим удалось поймать неуловимого и лицезреть его лично в течение нескольких минут или даже часов, и все как один свидетельствуют, что более трудной задачи, как застать отца Фёдора сидящим без дела и ждущим внимания к себе, у них не бывало в писательской (Проханов), актёрской (Олег Меньшиков), режиссёрской (Фёдор Бондарчук), журналистской (несть числа) или какой-либо иной практике…
Мне же придётся признаться совсем в другом. Встретилась я с отцом Фёдором без малейшего усилия со своей стороны (разве что психологическое было – заставить себя поехать, выйти из зоны комфорта, как сейчас говорят), и с тех пор жизнь моя стала мне не в радость…
В келье о. Фёдора
Заболела я морской болезнью. Но не той, которая ожидается от человека, потрясённого необычайной встречей, всколыхнувшей всю его жизнь новым стремлением. В данном случае ожидалось бы стремление к морю, к дальним странствиям. Хотя бы на туристическом лайнере, на худой конец, коли время для одиночных маршрутов уже минуло для меня безвозвратно…
Однако болезнь моя иного характера. Судя по картине душевных переживаний, это самая настоящая морская болтанка. Лирически развитые моряки называют её колыбельной для корабля. Это когда за бортом колышутся волны, а на борту кажется, что кто-то старательно пытается вытрясти из тебя всю душу. В Морском словаре Самойлова это состояние водной стихии и пребывающего в ней судёнышка означено буднично: «Колебание корабля, самолета и т.п. из стороны в сторону, вверх и вниз во время движения; качка».
Симптомы моего морского недуга тоже внешне отчётливы.
За прошедшее со дня встречи время (17 августа – ровно два месяца) колебания внутри моего утлого плавсредства, по-библейски именуемого скудельным сосудом (а по сути, обыкновенный глиняный кувшин), в коем до известных сроков обретается моя душа, достигли такой амплитуды, что мне по-толстовски впору воскликнуть: не могу больше молчать! Но что именно сказать, высвобождая из головного кувшина уже взбитые до плотной маслянистой консистенции свои мысли, я до сих пор не решила.
Вот это и есть настоящая морская болтанка. Качка неистовая и неодолимая. За это время уже написан стостраничный остов замысленной (не путать с замасленной) книги о встрече с легендой российского, да что там! – мирового экстрима в области воздухоплавания на огненном шаре и «перегребания» океана вёслами вручную. Разумеется, не с точки зрения технологии полёта или методологии вычисления максимально попутного мейнстрима в потоках реальности. Всего лишь хотелось рассказать о своих чувствах и мыслях во время встречи с настоящим русским батюшкой, напомнившим мне мои давние представления (эпохи воцерковления и чтений житий) о святых Сергии и Серафиме, коих именовать по месту подвижничества, будь то Радонеж или Саров, нет надобности, ибо они давно стали всемирны, надмирны и небесны.